Эх, оторванный от нета оторвусь хоть здесь. Предстваляете, меня сегодня основам пользования компьютером учили *Ржу в голос* Объясняли, что такое мышь, клава и тп, и как в ворде работать! Так я в это время начал записывать давно продуманный фик по Ями. Только вот стилистика у меня тут совсем не моя пошла... Потому, родственничек, прошу не щадить мои нежные чувства. Стиль прошу отчистить по полной!!!
читать дальшеНазвание (предварительное): Смертельная трель (как я оригинален, сам себе поражаюсь.. *Ржет* Не судите по названию, плиз, я его обязательно сменю!!!)
Музыка в наушниках: Seitou Kaoru - Akuma no Trill (И что мне всегда под нее пишется?)
Автор: Тсузки-кун (он же Татсуха, он же enchantress и псих с размножением личности).
Глава первая: Тайны ночи.
Яркий свет заставлял глаза слезиться, но приклеенная намертво к губам "счастливая" улыбка не покидала лицо самого известного скрипача Японии. Силуэты скандирующих его имя зрителей раздражали… Поклон, улыбнуться, поклон, взмахнуть смычком… Сколько раз он повторял эти движения на сцене? И когда это стало настолько сильно раздражать? Хидзири Минос гнал от себя эти мысли…
- А теперь то, ради чего вы все ждали… - голос ведущего вызывал противную холодную волну неприятия в душе скрипача. – Минос-сан порадует ваш слух и ваши души неповторимым исполнением…
И снова театральная пауза для разогрева ажиотажа, снова фальшь… Как надоела вечная игра на публику. Почему каждый раз от него требуют только эту чертову…
- Дьявольской трели…
Гудящий зал замирает. На лицах снова то же торжественное, но насквозь фальшивое выражение благоговения перед прекрасным. Есть ли хоть один тут, кто понимает и принимает весь леденящий смысл трели? Им всем нужно только прикоснуться к части его славы, услышать то, что умеет только он. Услышать настоящую дьявольскую трель, гимн преисподней в душах людей. Поднять смычок, снова улыбнуться, надеть на лицо маску… Удар смычком о болезненно дрожащие от страха струны. И снова мелодия ненависти струится из агонирующей от боли скрипки. Снова в душе поднимается холодный комок… Нет радости, нет правды, есть только эта равнодушная и холодная красота смерти исполнителя и его инструмента, есть только леденящий душу холод одиночества и непонимания…
Удар сердца, взмах смычка, удар сердца, одинокая слеза по щеке… И нет больше ударов сердца… Его вновь и вновь уносит в бездну боли… В черное царство смерти и омут одиночества… Когда он понял эту музыку, когда он разучился ценить ее как красоту гения?
- Ты же знаешь, что ты – мой…
Холодный голос из памяти вплетается в тонкую вязь звуков… Нет больше оцепеневших зрителей, нет застывшего изваянием концертмейстера, нет его и его скрипки… Только призыв миллиона потерянных в этой страшной красоте душ, только манящий к себе голос, холодный, пронзительный и такой далекий… Вновь удар сердца, последний взмах смычком… Последняя нота, леской по венам, раскаленным металлом по оголенным нервам души…
…И снова слепящий глаза свет, оглушающие визги тех, кто так и не понял, что сейчас тут произошло…
- Ты странный, - его продюсер перебирал холеными пальцами лепестки особенно роскошного букета роз, который выносили из гримерки.
Байки по поводу его ненависти к цветам и букетам ходили в музыкальной среде давно, но именно продюсеру, почему-то, казалось жутко важным выяснить причины.
- Чем?
Его холодный тон никогда не смущал Атую-сана, не зря прозванного в цеху завистников Акулой. За более чем десять лет совместной работы Акула так и не отпустил мысль разгадать его. Смешно, как можно понять тго, кто сам в себе давно не может разобраться, кто попал в плен паутины собственных страхов и пережитых страданий.
- Ты – единственный музыкант на моей памяти, который всегда выбрасывает цветы, даже не взглянув на открытки.
Хидзири вынул сигарету и молча закурил. Но от Атуи так просто не отвертеться, это он понимал как никто.
- Слушай, ты не шестнадцатилетний подросток, который так проявляет свой апломб. Так в чем причина?
Холодный взгляд Хидзири выдержать был не способен даже Атуя.
- Разве нужна причина, чтобы не любить наблюдать медленную агонию смерти?
Раньше его порадовало бы замешательство Акулы, но сегодня холод Дьявольской трели все еще владел его душой, потому Хидзири просто подошел к окну и молча уставился на звезды.
- Смерти? Да о чем ты говоришь?
Кажется, ему-таки удалось по-настоящему испугать собственного продюсера.
- Когда ты срезаешь цветок – ты его убиваешь. Только умирает он мучительно медленно, теряя сперва внешний лоск, и только потом способность чувствовать боль от утекающей через срез жизни.
Смех Атуи прозвучал на диво неправдоподобно и фальшиво:
- Не хотел отвечать, так снова просто послал бы… Нечего строить из себя философа.
Обжигающий ненавистью и гневом взгляд наткнулся только на захлопнувшуюся за Атуи дверь.
- Почему вы все так слепы? И глупы?
Вопрос без ответа… Вопрос, не требующий ответа… Вопрос, ответ на который принесет ему новые страдания.
Выкинув сигарету в окно, Хидзири медленно подошел к зеркалу… Огромными изумрудными глазами шестнадцатилетнего подростка на него смотрел тридцатилетний музыкант, сумевший стать только рекламной маркой…
- Немедленно разгони эту толпу…
Почему у Акулы такой визгливый голос? Неужели нельзя просто просить охрану, а не приказывать им?
За окном шумели фанаты… Толпа девчонок, девиц, женщин… Он кожей чувствовал исходящие от них волны человеческой фальши.
- Акула, что им всем от меня надо?
Вошедший продюсер от такого вопроса согнулся пополам от смеха.
- Ты что, совсем ничего не понимаешь? Ты в топе завидных холостяков Японии на втором месте, сразу после какого-то там актеришки. Ты умудрился добиться того, что диски с классической скрипичной музыкой обходят популярные и раскрученные группы по продажам. Ты – звезда… Они без ума от тебя, и каждая мечтает выскочить если не замуж за тебя, так хотя бы из трусиков к тебе в постель на одну ночку.
Хидзири отрешенно смотрел на беснующихся внизу людей и холодно улыбался. Его продюсер всегда находил правильные слова, которые он сам не мог подобрать. В голове настойчиво крутился тот же голос:
- Ты - мой… Единожды почувствовав то, что я тебе дал – ты не сможешь противостоять мне…
Неужели он этого хотел? Это и есть те вершины музыки, к которым он стремился будучи юным и наивным? Такие мысли заставляли его проходить круги ада презрения к себе вновь и вновь.
- В общем, как бы там ни было, пойдем. Машина ждет у черного входа. Охрана пока отвлекает их.
Кивок в сторону толпы за окном и понимающая ухмылка. Хидзири никогда не улыбался в ответ, но этот раз заставил себя натянуть на губы одну из коллекции улыбок на все случаи.
- Ты как всегда предусмотрителен. Спасибо, Атуи-сан.
Бейсболка и джинсы с футболкой меняют человека до неузнаваемости. Случайный прохожий не дал бы ему в такой одежде больше двадцати. Насмешка судьбы, подарить человеку с душой столетнего старца детское лицо. Прохладный ночной воздух бодрил и прогонял черные мысли прочь.
- Машина вон там.
- Прости, Акула. Я пешком.
Продюсер хотел было что-то возразить, но под тяжелым взглядом Хидзири осекся.
- Да ну тебя, ничего в тебе нормального человеческого. – Хоть голос продюсера и был полон иронии, но слова заставили вздрогнуть как от удара плетью. – Я с тобой, раз уж тебе так приспичило.
- Я пойду один.
Атуи несколько минут смотрел вслед удаляющемуся музыканту.
- Никогда к нему не привыкну. Послать бы его, да он приносит мне деньги, и немалые…
Водитель только пожал плечами. Эту парочку он знал давно, потому значения словам Атуи не придал. Даже если Минос-сан резко бросит все это – Акула останется с ним. Потому что для него нет ничего важнее, чем разгадать все загадки этого существа. Хидзири с самого начала был вызовом его самолюбию, и никакие психологи тут не помогут.
- Ехать за ним?
- Само собой, в свете последней информации конкуренты больше терпеть его популярность не наме…
Гул мотора прервал взрыв…
Граф Эрл без особого интереса рассматривал три стоящих рядом свечи… Они должны были потухнуть вместе, однако… Свеча Хидзири Миноса продолжала тускло гореть, вопреки всему.
- Позови ко мне Коноэ.
Не сказать, чтобы голос хоть на мгновение изменил тональность… Но Эрл был по-настоящему зол. Если это дело рук этого пацана, то ему не поздоровится!
Вот уже больше десяти лет он продолжал с упорством маньяка исполнять Дьявольскую трель… Зачем? Сперва просто для того, чтобы быть уверенным, что Они слышат. Затем, чтобы убить растущее внутри чувство обиды на то, что так и не сумел стать прежним. Затем по приказам Акулы. Затем оттого, что просто плыл по течению… Следовал тому, чего все от него ждали. И каждый раз его душа потихоньку умирала, так как все больше захватывало его сознание настоятельное веление исходящего изнутри голоса.
- Кем же я стал?
Сегодня все было не так, как обычно. Обычно, спустя полчаса после концерта эта щемящая душу боль проходила, принося апатию и забвение. Где же сегодня это прекрасное чувство растительного существования в ожидании смерти и встречи с теми, кто дорог?
- Хидзири!
До боли знакомый голос из прошлого заставил вздрогнуть и резко обернуться. Испуганные изумрудные глаза были последним, что он успел увидеть прежде, чем темнота накрыла сознание острой физической болью… Тело пронзили миллионы игл, сжигая все изнутри… Асфальт под спиной был холодным и мокрым…
- Хисока?
Почему с таким трудом слетает с языка это имя…
Машины скорой помощи и полиции перегородили весь проезд. Толпа любопытствующих бурно обсуждала, как могло произойти, что пешехода сбили на тротуаре.
- Мама, мама, а правда, что это какая-то знаменитость?
Симпатичная девушка отмахнулась от ребенка, продолжая разглядывать происходящее за оцеплением.
- Да нет, Минос-сан никогда не попал бы на эту улицу. Да и не ходят такие как он пешком по подворотням. Просто какой-то паренек.
- Тогда почему столько прессы?
Изумрудные глаза Синигами следили за происходящим с ненавистью.
- Почему ты остановил меня, почему?
Ватари потирал разбитую скулу, которая еще не успела совсем зажить.
- Ну у тебя и силища, отрок.
Хисока замахнулся и попытался вновь ударить Ватари, но тот быстро отлетел в сторону, процедив сквозь зубы:
- Если не забыл, мы – синигами, и наша работа доставлять души, не нашедшие пути, а не продлевать отпущенный им срок, болван! Скажи спасибо, что я успел тебя остановить! Ты итак на опасной дорожке! Думаешь, Эрл простил тебе потерю Тсузуки?
Парнишка побледнел и обхватил себя за плечи, тяжело опустившись на мокрую от дождя поверхность крыши…
То бе континюэ)) Если оно того стоит... Короче, господин Тома, ждем разноса.
Ну, вроде как моему бете, ня...
Эх, оторванный от нета оторвусь хоть здесь. Предстваляете, меня сегодня основам пользования компьютером учили *Ржу в голос* Объясняли, что такое мышь, клава и тп, и как в ворде работать! Так я в это время начал записывать давно продуманный фик по Ями. Только вот стилистика у меня тут совсем не моя пошла... Потому, родственничек, прошу не щадить мои нежные чувства. Стиль прошу отчистить по полной!!!
читать дальше
То бе континюэ)) Если оно того стоит... Короче, господин Тома, ждем разноса.
читать дальше
То бе континюэ)) Если оно того стоит... Короче, господин Тома, ждем разноса.